Призрак Оперы - Страница 38

При этом она вздрогнула.

— Над чем же он работает?

— Не знаю, но, по-моему, это что-то ужасное… Когда он над этим работает, он ничего не видит: не ест, не пьет, даже не дышит… Целыми днями и ночами. Как живой труп… и у него нет времени забавляться с люками.

Она снова вздрогнула и немного наклонилась в сторону люка, будто прислушиваясь к чему-то. Рауль молчал. Теперь он опасался, что звук его голоса может спугнуть ее, остановить слабый поток ее первых робких признаний.

Она по-прежнему держала его за руку.

— А если это он… — вздохнула она и тотчас замолчала.

— Вы его боитесь? — нерешительно спросил Рауль.

— Да нет же! Нет! — сердито ответила она.

Юноша почувствовал к ней невольную жалость, как к впечатлительному ребенку, который все еще находится во власти недавнего дурного сна. «Не бойся, ведь я же здесь», — твердил он про себя, и жест его, сопровождавший невысказанные слова, получился угрожающим; Кристина с удивлением взглянула на него, как смотрят на бесстрашного, но, в сущности, бессильного рыцаря. Она обняла Рауля, как старшая и нежная сестра, признательная за то, что брат — слабый и наивный брат — собирается защитить ее от опасности.

Рауль понял и покраснел от стыда… В конце концов, он чувствовал себя таким же слабым, как она. «Она только делает вид, что не боится, но сама дрожит от страха и упорно оттягивает меня от люка», — подумал он, и это было правдой. На другой день и в последующие дни они унесли свое целомудренное чувство под самые крыши, подальше от люков. Но беспокойство Кристины не проходило. Однажды она пришла с опозданием, ее лицо было таким бледным, а в покрасневших глазах билась такая отчаянная тоска, что Рауль решился на крайнюю меру и объявил ей, что отправится к Северному полюсу только в том случае, если она откроет тайну «голоса».

— Замолчите! Ради всего святого, замолчите! Если бы только он вас слышал, бедный мой Рауль!

И ее испуганные глаза забегали по сторонам.

— Я вырву вас из его власти, Кристина, клянусь вам! И вы больше не будете думать о нем.

— Возможно ли это?

Она опрометчиво позволила себе это сомнение и тут же потащила юношу на самый верхний этаж здания, туда, где они будут далеко-далеко от ужасных люков.

— Я спрячу вас в таком месте, где он никогда не додумается искать вас. Я спасу вас и только после этого уеду, потому что вы поклялись никогда не выходить за меня замуж.

Неожиданно Кристина крепко обняла его. Потом снова с тревогой огляделась вокруг.

— Выше! — проговорила она. — Еще выше! — И опять потащила его наверх.

Он с трудом поспевал за ней. Скоро они оказались под самой крышей, в настоящем лабиринте конструкций и балок. Они пробирались между аркбутанами, стропилами, опорами, каркасными стенками, скатами; они перебегали от балки к балке, как в лесу — от дерева к дереву, между чудовищно толстыми стенами.

Но, несмотря на всю осторожность, с какой Кристина поминутно оглядывалась назад, она не заметила тени, которая следовала за ними неслышно, как и подобает настоящей тени, которая застывала, когда они останавливались, снова двигалась вместе с ними и производила шума не больше, чем положено тени. Рауль также ничего не заметил: когда рядом была Кристина, его ничего больше не интересовало.

XIII. Лира Аполлона

Между тем они добрались до самого верха. Кристина скользнула на крышу легко и непринужденно, как бабочка, и обвела взглядом пустынное пространство, ограниченное тремя куполами и треугольной формы фронтоном. Потом глубоко вдохнула в себя вечерний воздух, еще раз посмотрела на раскинувшуюся внизу долину — Париж — и обратила к Раулю доверчивые глаза. Она подозвала его к себе, и они бок о бок пошли по мостовым, выложенным цинком, по бульварам из чугуна. Их силуэты отражались в больших бассейнах с неподвижной водой, где летом, в теплую погоду, учатся плавать мальчишки из танцкласса. Позади снова появилась та же тень, она распласталась на кровле, раскинув свои черные крылья на перекрестке улиц из металла, кружа вокруг бассейнов, неслышно огибая купола, а несчастные влюбленные по-прежнему не подозревали о ее присутствии, когда наконец уселись рядом под высокой фигурой Аполлона, отлитого в бронзе, который вздымал свою волшебную лиру в самую сердцевину багрового неба.

Их окружал весенний вечер. Над ними медленно плыли легкие золотисто-пурпурные облака, тронутые закатом. Кристина посмотрела в глаза Раулю и заговорила:

— Скоро мы улетим быстрее, чем эти облака, на край света и там расстанемся. А если я откажусь, если не захочу последовать за вами, прошу вас, Рауль, все равно заберите меня с собой, украдите меня.

Она произнесла это с такой удивительной силой и страстью, что юноша невольно вздрогнул.

— Значит, вы боитесь передумать?

— Не знаю, — покачала она головой. — Это демон, а не человек!

Она зябко передернулась и с тихим стоном еще теснее прижалась к нему.

— Теперь мне страшно возвращаться туда… под землю.

— Что же вас заставляет возвращаться, Кристина?

— Если я не вернусь к нему, могут произойти большие несчастья. Но я больше не могу! Не могу больше! Я знаю, что надо жалеть тех, кто живет под землей. Но этот человек слишком ужасен! Срок близок, мне остается только один день, и, если я не вернусь, он сам придет за мной… со своим голосом и уведет меня в подземелья, встанет на колени, склонит свою голову мертвеца и скажет, что любит меня. И будет плакать… Ах, Рауль, как ужасны эти слезы, что катятся из двух черных отверстий в жутком черепе! Я не могу больше их видеть!